Ольга Бухина
Герои моего детства
Все взрослые сначала были детьми, только мало кто из них об этом помнит.
Антуан де Сент-Экзюпери «Маленький принц»
Мне вспоминаются мои любимые детские книжки, которыми я зачитывалась без преувеличения сорок лет назад. Кого бы из моих любимцев порекомендовать сегодняшней девочке (ибо что я знаю о мальчиках)?
Начну с самого дорогого моему сердцу – Харпер Ли, «Убить пересмешника». Девочка по прозвищу Глазастик смотрит на мир. Сначала ей кажется, что ничего на свете нет лучше ее городка, ее дома, ее семьи. Все кругом любят друг друга. Но постепенно глаза у нее открываются. Как же она раньше не замечала? Несправедливость, бедность, неравенство, ненависть к людям с другой кожей, с другими представлениями о жизни, с другими моральными убеждениями и нежелающей спать спокойно совестью. Но кроме ненависти есть в этом мире и что-то еще – доброта и мужество, воплощенные в ее отце, вопреки всем здравым советам берущимся за безнадежное дело защиты невинно осужденного. И голос проповедника негритянской церкви: «Встаньте, мисс Джин Луиза, ваш отец идет».
Но это когда девочке лет восемь-девять, а если она немного помоложе, скажем, шестилетка, и только что научилась читать, я бы предложила ей книгу норвежской писательницы Анне-Катрине Вестли. Чудная повесть «Папа, мама, восемь детей и грузовик» рассказывает, как можно догадаться из названия, об огромной и дружной семье, где имена всех детей начинаются на букву «М». Да, они небогаты, детям приходится донашивать вещи друг за дружкой, девочки усердно помогают маме, и мальчики тоже немало стараются внести свой вклад, особенно, когда надо найти украденный у папы грузовик, основной источник семейного дохода. Жизнь их проста, узнаваема, наполнена радостными бытовыми деталями – новыми, покрашенными в разные цвета кроватями, найденной в лесу собакой-таксой, морем, черникой и доброй-доброй бабушкой.
А если девочка (да и мальчик тоже) еще младше, то можно переместиться в Швецию к книжкам про Карлсона, который живет на крыше. Их и многое другое, например, «Пеппи Длинныйчулок» и «Мио, мой Мио», написала знаменитая Астрид Линдгрен. Невозможно не полюбить брошенного родителями на домоправительницу-домомучительницу Малыша и обожающего мясные тефтельки толстячка с пропеллером на спине и кнопкой на животе. Сколько детей, растущих без братьев и сестер (или с такими, какие на них внимания не обращают), утешаются мечтами об откуда ни возьмись появившемся друге, только мало у кого он такой «красивый, умный, в меру упитанный и храбрый».
Швеция принесла мне в детстве немало радости, взять только Сельму Лагерлеф и ее «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями». Непослушный маленький грубиян превращен феей в малютку-лилипутика, которого теперь всякий может обидеть. Зато он отправляется в волшебное путешествие далеко на север. Немалое искусство – удержаться во время полета на спине гуся Мартина, да и самому Мартину приходится нелегко – все-таки домашняя птица, непривычная к тяготам долгих скитаний. Многое позабылось, однако заповедь старой Акки, предводительницы стаи, я запомнила на всю жизнь. «Летать высоко легче, чем летать низко. Летать быстро легче, чем летать медленно».
Давайте подольше задержимся в Скандинавии. В моем детстве мы еще не знали Мумми-троллей Туве Янссон, но у нас были Юн и Софус из сказки норвежской писательницы Синкен Хопп «Волшебный мелок», где еще один немножко одинокий мальчик рисует себе друга мелом на заборе, а в пряничном алфавите есть звери на каждую букву, кроме буквы «Ы» и мягкого знака. Только изъясняются они странновато, например, заяц с буквой "З" на спине выражается так: «Зайцы запросто заглатывают злых зеленых змей!». И кто бы ему поверил?
Если вернуться к литературе англоязычной, то, пожалуй, сильнейшее впечатление моего раннего детства – «Алиса в Стране Чудес» и «Алиса в Зазеркалье». Родители читали мне и сестре Льюиса Кэрролла вслух, и в результате «Алиса» стала первым произведением «прочитанным» мною по-английски, немножко жульническим, но очень эффективным способом – кладешь рядом английский и русский тексты и читаешь (не удивлюсь, если современные дети чаще используют для этой цели «Гарри Поттера»). Потом уже пришли долгие часы сравнения разных переводов «Алисы», обсуждение их достоинств и недостатков. Может, от того я и стала переводчицей?
Упоминаю для полноты картины всем, конечно, известные книги английской классики. Киплинг и его сказки, включая чуть ли не до дыр зачитанного «Маугли». Барри с «Питером Пэном» (впрочем, «Питера Пэна» мне почему-то было трудно воспринимать в детстве, я его оценила по достоинству гораздо позже, сдается мне, что это все же книга для взрослых). «Мэри Поппинс» Памелы Треверс. И несравненный «Винни-Пух» Милна. Здесь хочется сказать, что без таких переводчиков, как Борис Заходер, Лилианна Лунгина, Самуил Маршак, Корней Чуковский, Татьяна Щепкина-Куперник и многих других, быть бы моему детству гораздо серей и скучней. Они населили мою жизнь образцами для подражания и любимцами, необходимыми всякой маленькой душе – любопытным слоненком и непослушной девочкой, из-за которой было изобретено письмо, рассудительным медвежонком и его верным спутником, маленьким, робким поросенком. Не говоря уже обо всех «друзьях и знакомых кролика».
Продолжая разговор о книгах, написанных по-английски, не могу не упомянуть «Серебряные коньки» Мэри Мэйп Додж, еще одно истинное счастье моего детства, подарившее мне Голландию со всей ее причудливой географией и сложной, подчас трагической, историей. Эта книга научила меня жалости к тем, кому приходится трудно, желанию отдавать, а не только принимать, а еще умению разглядеть добрую душу, даже если она глубоко запрятана под хмурой и ворчливой маской. Даже не знаю, почему я не стала врачом – настолько восхищала меня операция, блистательно произведенная доктором Букманом.
Но если мы говорим о разных странах, не забыть бы об Италии, поставивший в книжный шкаф моего детства «Путешествие Голубой Стрелы» и «Приключения Чиполлино» Джани Родари, вспомнить Бразилию и «Орден желтого дятла» Монтейру Лобату – почти единственное тогда знакомство с латиноамериканской литературой (кто знал, что позже Борхес, Гарсия Маркес и Кортасар станут необходимейшей частью моей жизни). Рассказы Тетушки Настасьи, старой негритянки – воспитательницы Педриньо и Носишки, забавных детишек из «Ордена желтого дятла» – отлично дополнили «Сказки дядюшки Римуса» Джоэля Харриса, а хитрый заяц из ее историй, обдуривший тигра и получивший в награду целую корову, живет в моей памяти рядом с американским Братцем Кроликом, всегда готовым улизнуть от «хитроумного» Братца Лиса в ближайший терновый куст.
Это особая тема – книги о животных, реалистические и не очень. Начиная с предводителя волчьей стаи Акелы в «Маугли», звери становятся истинными героями моей жизни. Тут и рассказы Сетона-Томпсона, грустные, даже немного жестокие, но настолько полные любовью к каждому живому существу, что просто сердце переполняется, и «Саджо и ее бобры» канадского писателя Серой Совы, щемяще-грустная повесть о дружбе маленькой индейской девочки с крошками-бобрятами. Немного позже приходит Джек Лондон с северными рассказами (тут-то ты начинаешь понимать, что домашние животные не так уж и отличаются от диких), чтобы потом привести тебя к Фарли Моуэту («Не кричи «Волки!») и Джеральду Даррелу.
В свои десять лет я была более чем неравнодушна к книгам про индейцев. Уж очень хотелось быть мальчиком и стрелять из лука. Излюбленным чтением, конечно, стали и «Последний из могикан» Фенимора Купера, и «Оцеола, вождь Семинолов» Майн Рида, и «Твердая Рука» Густава Эмара. Но глубже всего в душу запали мне не эти романтические истории, а простые повести Джеймса Шульца – «Ошибка Одинокого Бизона», «Сын племени навахо», «Ловец орлов», «С индейцами в Скалистых горах». В каждой из них мальчик – иногда белый, иногда индеец – сталкивается с трудностями жизни, узнает что-то о других людях, других племенах, зверях и растениях. Я знала эти книжки просто наизусть. Неудивительно, что попав в Пуэбло Таос в Новой Мексике, а именно там происходят события, описанные в повести «Сын племени навахо», я не нуждалась ни в экскурсоводе, ни в путеводителях. В памяти всплыли образы двухэтажных глинобитных домов – вот они передо мною, еще минута, и я уверенно направляюсь в сторону южной площади на поиски кивы, тайной комнаты, где вождь собирает на совет воинов племени.
Да, чуть не забыла настольную книгу моего индейского детства – несравненных «Маленьких дикарей» Сетон-Томпсона с их подробными описаниями того, как сделать одно орлиное перо из двух – гусиного и вороньего, как нанести боевую раскраску или расшить пояс-вампум. Откуда, как не из переведенной на русский язык детской книжки узнать ребенку о многообразии культур настоящего и прошлого? Каждая такая книжка – учебник, который мягко, ненавязчиво, а главное, не скучно, учит умению любить и не бояться Другого, Чужого, Непохожего, потому что он (она) именно тем и интересен, что непохож.
Ну все, довольно счастливых детских воспоминаний. Приближается отрочество, появляется литература приключенческая – «Три мушкетера» и прочие книги Александра Дюма, Жюля Верна, Майн Рида, Джека Лондона. Заметим, почти все, что я знаю о географии Австралии и Южной Америки, я почерпнула из лекций Паганеля в «Детях капитана Гранта». И не разу еще не попала впросак с этим запасом знаний. То, что выучено в детстве, остается с тобой навсегда.
На этом остановимся, потому что дальше идет бесконечное море фантастики, детективов и подростковой классики, а это уже совсем другая история. Кроме того, я пишу здесь только о переводных книжках, тех, что уже были изданы на русском языке, в пору моего детства. Насколько же их теперь больше, целое необъятное море. Да, конечно, но и старых добрых друзей забывать незачем. И если хотите побаловать своих детей – предложите им свои (и мои) любимые книжки. Тогда у них, как у Винни-Пуха, всего будет в избытке, и меда, и сгущенного молока (а хлеба можно и вовсе не давать).
