Ольга Бухина, Борис Бухин
Крестный путь Никодима
Потому что во многой мудрости много печали;
и кто умножает познания, умножает скорбь
Екклесиаст 1:18
Путь Никодима, что это за путь, чем он так отличается? Это поиск истины человеком, четко убежденным в своей правоте, человеком давно уже сформировавшимся, взрослым, знающим свою дорогу. Сразу приходит на ум совсем другой путь — путь Павла — путь внезапного озарения, коренным образом меняющий направление жизни, в одну секунду, в одно мгновение. Павел — горячий, страстный, ищущий. Никодим — уравновешенный, спокойный, давно нашедший свою стезю, с которой его сворачивает не какое-то единичное, хотя и совершенно потрясающее событие, а что-то медленно, постепенно разглаживается во всей его жизни.
Путь Никодима — тяжелый, мучительный, долгий, он дается ему с огромным трудом, складываясь по кусочкам, как сложная мозаика. Однако, как знаком этот путь современному человеку, который все хочет понять разумом, а не просто прийти верою. Это так похоже на путь современного интеллигента, образованного, умного, действительно знающего, привыкшего проверять все новое, пропуская через свой разум. Это столь знакомый нам в веке путь от атеизма к религии (хотя Никодим — человек весьма религиозный, но чтобы поверить в Христа, чтобы поверить Христу, ему нужно не меньше усилий, чем современному атеисту).
Почему же Иисус, так стремительно вмешивающийся в жизнь Павла, не помогает Никодиму, почему не облегчает ему возможность поверить, почему он исцеляет Лазаря и не исцеляет Руфь? Конечно, никто не может дать ответа на вопрос, почему Бог что-то делает или не делает, но все-таки кажется, что такой человек, как Никодим должен пойти весь свой путь сам, потому что разуму ничто не может помочь, путь разума — тяжелый, длинный, мучительный, почти невозможный, его приходится проходить самому, подчас в полном одиночестве.В этом-то и есть трагедия рационального пути к вере. Так прийти можно, но очень трудно. На пути к исцелению Руфи стоит разум Никодима, и именно он должен быть исцелен. Исцелен от уверенности в себе, в своих земных силах, в том, что он все знает, и обо всем может написать агаду. И вместе с тем исцелен от страха, от невозможности любить безрассудно, поступать, не оглядываясь по сторонам, идти туда, куда зовет его сердце.
Но есть в этой книге еще один путь — путь Иосифа Аримафейского, путь доброты, любви, возникающей там, где этого меньше всего ожидаешь, путь непонятно откуда вдруг взявшейся смелости и отваги.
И вот перед каждым из нас дорога, перед каждым из нас свой путь.
Публикуется впервые
