О. Бухина. О пользе хорошей детской книжки

Ольга Бухина

О пользе хорошей детской книжки в деле христианского воспитания

Сказка ложь, да в ней намек...

Полезность и приятность детской литературы в контексте религиозного образования казалась мне совершенно очевидной до тех пор, пока я не столкнулась с весьма резко выраженным мнением, что дети ни в коем случае не должны читать сказок, ибо это сплошное язычество, которое ничему хорошему ребенка не научит. Тут-то мне стало очевидно, что проблему взаимоотношения хорошей (подчеркиваю, хорошей) детской книжки и христианства нужно и должно обсуждать. Как только мы приближаемся к этой теме, становится ясно, что тут затронуто сразу несколько проблем. Начнем с основной – может быть, детям и вправду не нужно читать ничего, кроме пересказов Священного Писания да детских рассказиков о святых? Ну хорошо, бытовые истории про детишек еще ничего, но никаких волшебных сказок, а тем более детских детективов.

Оставим на минуточку в стороне народные сказки, но что же тогда делать со сказками литературными, написанными специально для того, чтобы воспитывать детей в русле христианской традиции (позвольте мне здесь упомянуть лишь два примера, столь несхожие между собой, однако служащие одной цели – “Хроники Нарнии” Клайва Льюиса и “Неразменный рубль” Николая Лескова). Мир литературной сказки, призванной учить детей всему хорошему, а главное, правильному выбору между добром и злом, необычайно широк. Он простирается от мировых бестселлеров, таких как “Трилогия о кольце” Толкина и “Бесконечная книга” Энде, до русской детской классики – “Черной курицы” Антония Погорельского и ”Конька-Горбунка” Ершова. Все подобные книги следуют единому принципу – они создают особый мир, где правда и ложь, добро и зло высвечиваются куда ярче, чем в мире обыденном, что позволяет ребенку легче делать моральные суждения. Детская книга куда в большей степени, чем другой вид литературы, учебный полигон, где ребенок (или подросток) учится видеть добро и ценить его, различать зло, в какую бы маску оно не рядилось, а также (что весьма немаловажно) сочувствовать страдающему и обиженному. А это и есть путь детской души к Богу, Которого она может найти не только в Библии и Церкви, но и в хорошей книжке. И не так уж важно в где ребенок встречает Христа – в немного слащавом персонаже детских Библий или в образе великолепного Льва “Хроник Нарнии”! Но чаще всего – это образ Героя, посвятившего себя людям и отказавшегося от всевозможных привилегий - разве он не говорит ребенку нечто о Христе, что не может быть понято иначе, чем через аллегорию. Мальчик, сумевший спасти Фантазию, несмотря ни на какие угрозы и опасности (“Бесконечная книга”), – разве это не говорит нечто о спасении и Спасителе, что поможет ребенку лучше понять Евангелие, когда он будет его читать?

Идеальный выдуманный герой детской книжки значит для ребенка не меньше (а подчас и больше), чем реальный святой, который действует во взрослом и нередко непонятном ребенку мире. Дело в том, что мышление ребенка иное, чем у взрослого, оно в гораздо большей степени мифологично и аллегорично, и этот архаичный пласт сознания особенно чутко воспринимает сказочный материал, древнейшую литературную форму, созданную людьми. Здесь мы можем вернуться к забытым нами на мгновенье народным сказкам и посмотреть, чем же они так привлекательны для ребенка и чем они могут помочь в деле религиозного образования.

На первый взгляд кажется, что все эти истории про ведьм и леших невероятно вредны и действительно уводят ребенка в дебри язычества, где он просто заблудится и потеряет моральные ориентиры. Однако это не так. Не надо боятся, что ребенок поверит в существование ведьм, читая волшебные сказки. Ребенок прекрасно разбирается, где явь, а где вымысел, и неплохо отделяет сказочную реальность от реальности (простите за тавтологию) реальной. А мы снова и снова видим в народных сказках, что граница между добром и злом прочерчена здесь куда резче, чем в каких-либо других произведениях (исключая книги, содержащие прямую дидактику, которые всем хороши, кроме одного, – уж больно скучны). Герои сказок, как их не назови, принцесса или ведьма, рыцарь или леший, стоят на четко очерченных моральных позициях – все они служат либо добру, либо злу. Народные сказки не просто нейтральны по отношению к христианским убеждениям, они весьма полезны, поскольку позволяют ребенку “отыграть” еще в детстве всякую потребность в общении с миром, населенном таинственными явлениями и загадочными персонажами.

Сдается мне, что взрослые не от того обращаются к ворожеям и гадалкам, что начитались в детстве сказок. Напротив, теперешняя тяга к чему-то такому, необъяснимому, загадочному, небывалому, во много связана как раз с тем, что современные взрослые в нашем мире не “отболели” волшебством и сказками в свое время, тогда, когда это и надо делать – в детстве, и пытаются наверстать упущенные возможности. Пусть ведьмы и черные коты населяют детскую, может быть, тогда нам удастся выселить их из умов вполне взрослых – на первый взгляд – людей.

Приняв такую точку зрения мы перестанем относиться к сказкам, как к учебникам религиоведения, ставящим неверные акценты и ведущим нас назад в языческие дебри. Все совсем не так страшно. Не начинаем же мы бороться с Пушкиным просто оттого, что у него “русалка на ветвях сидит”. Сказка – детство человечества и именно поэтому ребенку в ней уютно. Нельзя вырасти без детской, нельзя заснуть, если над твоей кроваткой не бормочут нелепые детские песенки и бессмысленные считалочки, простенькие стишки, из которых вырастает целый волшебный мир. Нелепость и абсурдность этих стишков как раз и помогает ребенку выстроить свои отношения с миром реальным; постигая реальность, малыш как бы отталкивается от абсурдности, преподносимой ему миром сказки.

И поначалу то, что ребенок узнает о Боге, вплетается в ту же ткань, порождая еще одну реальность – реальность мира божественного. Вера передается ребенку многими путями, и один из них (на мой взгляд, далеко не самый худший) проходит через образы и коллизии детских книжек.

Однако детские книжки – это отнюдь не только сказки. Все знают, как дети любят бытовые истории, рассказы про детей и их приключения (однако самые удачные произведения подобного жанра все же содержат сказочный элемент – вспомните хотя бы “Карлсона, который живет на крыше”). И снова в этом жанре есть книги, впрямую говорящие о Боге, и книги, где Бог на первый взгляд никак не присутствует. Но это лишь на первый взгляд. Конечно, произведения типа “Хижины дяди Тома” ясно и прямо проповедуют христианские ценности, не оставляя никаких сомнений, что они полезны для религиозного воспитания детей. Но взять того же “Карлсона”; детям ничуть не сложнее почерпнуть идеи верности, дружбы, честности, читая о плохо воспитанном толстячке с пропеллером на спине, чем о страданиях старого негра.

Просто нужно и то, и другое. У Бога множество путей достучаться до детского сердца, каждая хорошая книжка, будь она даже просто о компании ребятишек, занимающихся своими ребячьими делами, – сможет стать ТОЙ САМОЙ, на которой раскроется сердце ребенка. Незамысловатая сцена благодарственной молитвы после спасения от опасности, описанная в “Таинственном острове” Жюля Верна, несомненно приобщает ребенка к религиозному опыту, а “Поллианна” великолепно учит радости и единению с миром и Богом. И таким примерам несть числа. У каждого из нас есть своя любимая детская книжка, оставившая неизгладимый след в нашей душе и во многом определившая нашу дальнейшую жизнь.

А теперь напоследок обратимся к еще одной крамольной теме – детским детективам. Ну уж они-то чем хороши? Опять тем же самым – четкостью моральных акцентов. В детском детективе ты никогда не перепутаешь, кто хороший, а кто плохой. Там нет никого, кто был бы наполовину плох, наполовину хорош. Там всегда понятно, на чей ты стороне, на чьей стороне Бог. А это так важно в нашем мире, где в моральных вопросам подчас царит полная неразбериха. Впрочем, вышесказанное относится и к многим взрослым детективам, и к другим развлекательным книжкам, но об этом уже рассказал великий покровитель дешевого чтива Г.К. Честертон.

Опубликовано в журнале «Строматы», 1998,  №10-11 (22-23).